Скотт Хаббард: Будете ли вы хвалить Его, пока ждете?

«Я же уповаю на милость Твою; сердце мое возрадуется о спасении Твоем; воспою Господу, облагодетельствовавшему меня» (Псалом 12:6)

Если вера — это бьющееся сердце духовного тела христианина, то хвала — это его здоровый пульс. Когда вера оглядывается на чудесные дела искупления Бога, мы не можем не славить Бога. Мы хвалим Его за то, что Он словом разделил Красное море. Мы хвалим Его за то, что Он поразил гигантов пращей пастуха. Мы хвалим Его за то, что Он послал Сына страдать и умереть за нас. Мы хвалим Его за воскресение Христа из мертвых.

Однако вера идёт дальше. Не довольствуясь хвалой Богу после случившегося факта избавления, вера учит нас славить Его ещё до того, как спасение придет: не только после того, как Он разделил Красное море, но пока египетская армия все еще наступает; не только после того, как Голиаф падает сраженным, но когда он всё ещё насмехается над воинствами Израиля; не только после того, как камень откатился от могилы, но и во время тишины Великой субботы.

Как Давид показывает нам в 12-м Псалме, такая хвала не возникает сама собой, легко и без усилий. Часто это происходит по другую сторону мучительной молитвы.

Как долго, Господи?

Без введения или преамбулы, Псалом 12 начинается с мучительного вопроса: «Доколе, Господи?» Это знакомо большинству из нас, даже если наши трудности и проблемы не такие серьёзные, как у Давида. Давление растет. Кажется, что молитва остается неуслышанной. В течение всего этого времени обетования Бога остаются невыполненными.

Куда бы Давид ни посмотрел, утешение ускользает от него. Сверху стена облаков скрывает Божье лицо (Псалом 12:1). Внутри водоворот забот и печалей (Псалом 12:2). Вокруг враги угрожают пошатнувшемуся царю (Псалом 12:2). Четыре раза в двух стихах Давид повторяет свой вопрос: «Доколе?.. Доколе?.. Доколе?.. Доколе?»

Но даже здесь вера не оставила его. Несмотря на всё страдание, заключенное в вопросе Давида, он знает, что вмешательство Бога произойдёт. Вопрос не в том, случится ли это, а в том, когда это произойдет. Вопрос не в том «Сделаешь ли Ты это?», но «Как долго (мне ждать)?» Это не крик отчаяния, идущий в безбожное небо, а песня подавленного доверия.

«Призри, услышь меня»

С каждым вздохом псалма вера крепнет. К стиху 3, Давид говорит о Боге не только «О Господь», но «О Господь, Боже мой». В то же время на место плача приходят прошения: «Призри, услышь меня ... Просвети очи мои» (Псалом 12:3). Искренняя вера часто может говорить на языке плача и жалоб, но, в конце концов, она переходит на язык конкретного прошения.

Давид следит за тем, чтобы его молитвы услышали, на них ответили и их оживили по трем причинам: «…да не усну я сном смертным; да не скажет враг мой: «я одолел его». Да не возрадуются гонители мои, если я поколеблюсь» (Псалом 12:4-5). Эти причины на первый взгляд могут показаться просто логикой отчаяния: «Ответь мне или я умру!» Но здесь происходит нечто большее.

Давид, в каком бы отчаянии он ни был, взывает к Богу на основании Его собственных обетований. В начале общественной жизни Давида Бог пообещал, что мальчик-пастух сядет на престол Израиля. Затем Он скрепил это обетованием завета: «Я прославлю имя твоё и сделаю тебя великим среди величайших людей земли... Я успокою тебя от всех врагов твоих... Когда кончатся твои дни и ты будешь лежать с твоими предками, Я сделаю царём одного из твоих детей и укреплю царство его» (2 Царств 7:9, 11–12). В Псалме 12 кажется, что исполнение этих обетований находится под угрозой. Итак, Давид возносит их обратно к Богу, окутывая молитвой.

Когда мы просто даем выход нашему внутреннему хаосу, молитвы часто возвращают нас туда, откуда мы начали. Но когда мы молимся, следуя в потоке Божьих обещаний, мы часто обнаруживаем, подобно Давиду, что наша вера медленно возрастает.

«Я буду петь Господу»

Многим христианам знакомо известное новозаветное выражение «но Бог» (например, Ефесянам 2:4). Однако мы можем не только смотреть на свой грех и говорить: «но Бог»; мы можем также смотреть на наше отчаяние и сказать: «но я»:

«Но я Доверился, Господи, любви Твоей, она поможет мне.

Ликую я, ибо спасенье Ты несёшь.

Песнь Господу спою

за всё добро, что Он мне сделал». (Псалом 12:6, Современный перевод)

Обстоятельства не изменились; ответа на молитву до сих пор нет; избавление не пришло. Но в мгновение ока враги уменьшаются, печаль и забота ослабляют хватку, а плач уступает место хвале. Почему? Потому что молитвенное размышление Давида над обетованиями Бога напомнило ему о чем-то более могущественном, чем его враги, более верном, чем его печаль: о «Твоей непоколебимой любви».

Другой псалом Давида показывает нам, почему непоколебимая любовь имела такой эффект на ослабевшего царя. С точки зрения времени непоколебимая любовь Господа «от вечности до вечности»; с точки зрения космоса она «настолько высока, насколько небеса выше земли»; с точки зрения характера Бога она исходит от Него с избытком (Псалом 102:8, 11, 17). Такая непоколебимая любовь — залог всех обетований Бога. Неудивительно, что Давид поет.

Сегодня у нас есть еще более серьезные заверения в непоколебимой любви Бога: крест, на котором пролилась кровь, пустая гробница и Спаситель, воссевший на престоле. И если у нас есть эта непоколебимая любовь, мы тоже можем петь от души, задолго до того, как приходит избавление. Потому что если Христос пришел, и мы верою пребываем в Нем, тогда обязательно Бог будет обильно являть нам милость.